Вы никогда не задавались вопросом: почему на некоторых иконах лица святых до того суровые и грозные, что страшно смотреть? Зачем святого Христофора изображали с собачьей головой, что делало его похожим больше на египетского бога Анубиса, чем на христианского святого? Допустимо ли изображать Бога-Отца в виде седовласого старца? Можно ли считать иконами изображения святых, ангелов кисти Врубеля, Васнецова?

Хотя иконы – почти что ровесники самой Церкви и пишутся на протяжении веков по строго определенным канонам, ошибки, разногласия и споры есть и тут. Как к ним относиться? Выясняем у заведующей кафедрой иконописи факультета церковных художеств ПСТГУ Екатерины Дмитриевны Шеко .

Анубис или святой Христофор?

— Екатерина Дмитриевна, в иконописи существуют спорные сюжеты, которые многих смущают. Один из самых ярких примеров — изображение святого Христофора с головой собаки (согласно его житию, он был очень красив и натерпелся от чрезмерного женского внимания, поэтому умолял Бога сделать его безобразным, чтобы избежать искушений. Господь эту просьбу святого выполнил – авт.) . Как к этому относиться?

— Изображение святого Христофора с песьей головой было запрещено распоряжением Синода от 1722 года. Хотя в народном сознании, чтобы его как-то выделить на фоне сонма святых, его так продолжали изображать, даже после запрещения. Но, к примеру, у сербов или в Западной Европе святой Христофор изображается по-другому: переносящим через реку мальчика на плече. Это уже традиция.

— А какая разница между традицией изображения и каноном?

— В канонах богослужебных – четко прописаны определенные правила и действия, а вот в иконописи это сложно сделать, потому что, в общем-то, здесь всякий канон – это в первую очередь традиция. Письменно нигде не зафиксировано: нужно писать только так и никак иначе. Но сама традиция складывалась поколениями верующих людей, многие из которых своей подвижнической и молитвенной жизнью взошли на более высокие ступени Богопознания, чем те, на которых находимся мы сейчас. Поэтому, изучая традиционные иконографические приемы, художник-иконописец и сам постепенно приближается к познанию истины.

Блаженная Матрона – зрячая?

— В результате получается, что каждый пишет какие-то детали на свое усмотрение. Например, блаженную Матрону Московскую привычно видеть на иконах с закрытыми глазами, слепой она изображается на самой распространенной иконе – Софринской. Но есть и образы, где она – зрячая. Ведь после Воскресения не будет увечий… Где тут правда?

— Тут мнения расходятся. Мой духовник считает, что на иконе изображать ее незрячей неправильно, и я с ним согласна. прославлена в лике святых, а поскольку ничего телесного, в том числе немощей, увечий, ран на небесах уже нет, значит, она не может быть слепой там.

— Поясните, пожалуйста, почему тогда принято изображать раны на руках и ногах Спасителя?

— Из текста Евангелия мы знаем, что Христос воскрес и вознесся телом, и на его руках и ногах остались следы от гвоздей, а на ребрах — рана от копья. И Он показал и позволил их осязать апостолу Фоме по своем Воскресении.

— Изображать или нет увечья на телах святых на иконах – это как-нибудь регламентировано канонами?

— В том-то и дело, что не регламентировано. Слепота, во всяком случае, нигде больше, кроме образа , не изображалась – это исключительный случай, хотя конечно в истории Церкви были святые слепцы. Очень жаль, что по поводу иконографии святой Матроны не вынесено никакого соборного решения, обязательного для всей Церкви…

Но я считаю, что в случае с этой иконой важен даже не вопрос о закрытых или открытых глазах, а нечто другое: наиболее растиражированная икона блаженной Матроны, на мой взгляд, спорна не только с точки зрения иконографии. Она очень уродливо написана, этот лик никакого отношения не имеет даже к сохранившейся прижизненной фотографии Матронушки: на фото у святой довольно полное лицо, крупный нос, мягкие, округлые щеки и приятное выражение лица. А здесь все такое усохшее, тонкий-претонкий нос, огромный страшный рот, напряженное лицо, зажмуренные, неспокойные глаза. Неумелая, некрасивая работа. Да, от портретного сходства можно отходить, но икона должна обязательно отражать духовную сторону личности, а не искажать ее.

Иконописный лик – из измученного лица

— Должен ли мастер, рисуя образ, добиваться максимального внешнего сходства его со святым?

— Некоторые люди полагают, что портретное сходство, как элемент плотской природы, вторично. У , например, очень крупный нос, и есть иконописцы, считающие, что этого не нужно отражать, нужно писать его лик в более обобщенной форме, близкой к традиционной иконографии. Такие вещи обсуждаются в кулуарах, но никакого общего решения духовенства, никакого соборного определения по этому поводу нет.

— Вы считаете, что оно должно быть?

— Мне кажется, да. Все, что происходит в Церкви, тем более то, что связано с молитвой, должно серьезно обсуждаться соборно. А ведь икона — это то, что предназначено помогать нам молиться: человек обращается к Богу и святым Его посредством иконы.

Те иконы, которые писались в начале перестройки, очень тщательно обсуждались и иконописцами, и духовенством. Например, образ Патриарха Тихона, – процесс их создания был длительным, продуманным. Я помню, как все это происходило. Мне кажется, что тогда это было очень правильно: во-первых, все молились об этом, во-вторых, художественная сторона обсуждалось. Позже, когда канонизировались огромные сонмы святых, не стало возможности во всех подробностях разбирать вопросы иконографии каждого из них.

— С чьей иконографией связаны наибольшие трудности?

— Новомученников непросто писать. Так как это почти что наши современники, их лица известны, а это обязывает стремиться к портретному сходству. Но бывает, что сохранились только лагерные фотографии, сделанные НКВД. Я писала с такой фотографии священника: он был обрит, измучен голодом, пытками, допросами, доведен до последней степени физического истощения, приговорен к казни – и все это на его лице написано. И сделать из этого измученного лица просветленный иконописный лик – это колоссально трудно.

Дореволюционные фотографии – чудесные: они уже сами по себе иконописны. Например, патриарх Тихон или — они столько потрудились на благо Церкви, что их лица уже сами по себе преображенные. Еще в те времена сохранялась традиция фотографии: мастер ловил настроение, состояние души. А фотографии НКВД – они, конечно, жуткие…

Или, например, очень сложная иконография владыки . После многих страшных эпизодов его жизни у него лицо немного несимметричное, один глаз плохо видит, и поэтому в его лице присутствует некая невнятность. Так что надо обладать определенными талантами, чтобы не просто уметь скопировать традиционную икону, но создать новый святой образ.

О «корпоративной» осторожности

— Сейчас много неканонической иконописи в Русской Церкви?

— В последние годы ее все больше и больше, именно потому, что безмолвствуют иерархи: нет никакого решения, чего делать точно нельзя. Я считаю, что такого определения было бы достаточно, чтобы художники не уклонялись в крайности.

У нас есть внутренний сдерживающий момент, осторожность: люди, которые серьезно занимаются иконописью, поглядывают друг на друга, советуются, обсуждают то, что делает один или другой. На Западе, например, границ фактически нет — они делают все, что захотят. У нас осторожности больше, но это такая внутренняя, «корпоративная» норма. Жесткого канона нет.

— А в чем преимущество соблюдения канонов, что оно дает?

— Я считаю, что знание некоторых правил и традиций письма дает возможность внутри этих границ выразить с помощью средств живописи духовную истину. Есть общие элементы, выработанные веками и проверенные многими поколениями, которыми удобно показать вещи из духовной области – и этим пренебрегать неумно. Кроме того, это связь времен – связь со многими поколениями верующих, православных праведников и подвижников.

Постановление Синода?! Ну и что?…

— Связь времен чувствуется и в обратном: заходишь в храм 18-19-го века постройки, поднимаешь голову, а под куполом – изображение «Новозаветной Троицы». А ведь поместный Собор Русской Православной Церкви 17-го века запретил изображать Бога Отца в виде седобородого старца. Почему такие изображения остаются в храмах до сих пор?

— Это изображение – результат западного влияния. В 17-18 веках в России был страшный сумбур, Церковь была обезглавлена – при Петре Первом появился Синод как государственный орган церковного управления. Авторитет Православной Церкви был задавлен авторитетом государства. Запрет Собора хоть и появился, но, тем не менее, в 19 веке он абсолютно игнорировался.

— Неужели постановление Собора не имело обязательной силы?

— Да, видимо, не имело. Хотя и позволения официального на такие изображения тоже не было, его нет и по сей день. Но у нас, я предполагаю, иерархия почему-то опасается стеснить свободу художника. Не знаю почему. Искусствоведам на откуп отдается вся сфера обсуждения иконографии, а духовенство часто от этого отстраняется, считая себя не компетентными. Хотя бывает и обратная крайность: когда батюшки делают, как считают нужным, ни с кем не считаясь. Общего мнения Церкви, к сожалению, не формулируется.

Да что Рублев? Можно лучше сделать!

— Признает ли Церковь картины художников 19-20 веков – В.М.Васнецова, М.А.Врубеля и других – за иконы?

— Опять же, единого мнения Церкви нет: одни признают эти картины иконами, другие – нет. По поводу икон Васнецова, Нестерова или Врубеля никто не высказался из иерархов, никто не сказал на съезде или Соборе, что хорошо, что плохо, где граница дозволенного.

— Но априори – можно академический рисунок считать иконой?

— Да, иногда можно. Но это не значит, что нужно стремиться к академизму.

Мне вспоминается такой пример. Я работала над проектом восстановления росписей в храме Христа Спасителя, и там, в частности, был спор: многие говорили, что первоначальную академическую роспись восстанавливать не нужно, нужно сделать принципиально новое – мозаику современную, например. В это время приходит какой-то художник и заявляет: «Ну, конечно, это никуда не годится, надо сделать настоящую фреску…» Его спрашивают: «А какие образцы вы предлагаете взять?» Тот отвечает: «Вот, Рублев, например… Да что Рублев? Можно же лучше сделать». И когда он это сказал, все поняли: лучше не надо! Потому что когда человек говорит, что он лучше Рублева сделает, это уже вызывает сомнения.

— Но так, как Андрей Рублев, уже, наверное, никто не пишет. Иконы 14-15 веков — это один стиль, иконы эпохи ренессанса – другой, а современные иконы – третий, причем их не перепутаешь. Почему так?

— На иконописи отражается вся обстановка жизни, все события, зрительные образы и мысли людей. Во времена Рублева, когда не было ни телевидения, ни киноиндустрии, ни такого огромного количества полиграфических изображений, как сейчас, наблюдался взлет иконописи.

В 17-м веке еще появлялись прекрасные образцы – определенный уровень сохранялся, но в иконописи стала видна и некая сумбурность, чрезмерное увлечение «узорочьем». Была утрачена глубина содержания образа. А уж 18 век – это падение, потому что то, что творили в то время с Церковью, на иконописи не могло не отразиться: были убиты, замучены многие иерархи, всякая православная традиция, всякая преемственность считалась ретроградством и жестоко искоренялась, появился страх сделать что-то неугодное власти. Это сказалось на всем, отложилось «на подкорке».

— А чем объяснить то, что на иконах исчезли, скажем, средневековые несимметричности, непропорционально большие головы, например?

— Они исчезли, потому что художники знают, как правильно пропорционировать человеческие тела. А диспропорции и уродство не могут быть самоцелью иконописи.

— Но, например, на кипрских иконах такие диспропорции сохранились… Они что, ничему не научились?

— Это зависит от школы. Греки тоже древние традиции стараются сохранить, они не идут через академический рисунок. Рублев, Дионисий не потому пропорции изменяли, что не умели рисовать академически, а потому что они были очень талантливы и свободны от шор. А у нас считается, что если художник хорошо освоит академический рисунок, значит, он будет хорошо писать иконы. На самом деле он будет писать так же, как писали более поздние иконописцы — 16-17 веков: правильное пропорционирование, правильная перспектива, правильная передача объема. Это две крайности: либо человек ничего не умеет и «калякает», как получается, либо он серьезно учится академической живописи – в Суриковском институте, например, — потом пытается себя сломать и перейти к иконописной технике. А это очень тяжело.

«Зачем молиться перед иконой, если она “молчит”?»

— Современная иконопись не стала ли более реалистичной?

— Да нет. Это зависит от того, насколько привычки художника, пришедшие из академического письма, влияют, часто неосознанно, на его работу как иконописца.

— Когда лицо на иконе получается слишком суровым, строгим – это ошибка? Или сквозь эту суровость надо видеть что-то иное?

— Это просто неумение.

Почему надо пользоваться образцами? Классики иконописи в своих работах показали, как может быть прекрасен лик. Они дали некий образец и если мы к нему приблизимся – это будет уже очень много. А если мы будет самостийничать, то, скорей всего, ничего хорошего не получится. Потому что у нас сейчас очень искаженный образ жизни.

— Что сейчас происходит в иконописи?

— Сейчас есть масса людей, совершенно не знакомых с классикой и совершенно не умеющих писать. Иконопись стала очень доходным ремеслом, поэтому писать образы ринулись все, кому не лень. Даже те, кто написал 2-3 иконы, уже стали называть себя иконописцами. Продать икону гораздо проще, быстрее и выгодней сегодня, чем продать какой-нибудь пейзаж. Так что любую икону сейчас с руками отрывают. В лавках смотришь – такие страшные бывают образы, а ведь они покупаются кем-то. Рынок как губка, он еще не насыщен. Ошибок огромное количество.

— Где все-таки, по-вашему, критерий, по которому можно сказать: это икона хороша, а эта — нет?

— Мне кажется, что главное содержание образа – даже если живопись академическая – это состояние духа изображаемого. Есть академические иконы, которые очень духовны: икона Дмитрия Ростовского, Иосафа Белгородского, Валаамская икона Богоматери. Там передано состояние «обож ения» – бесстрастие, твердость и в то же время доброжелательность, умиротворенность. А иначе, зачем молиться перед иконой, если она «молчит». Например, как у Врубеля – какие-то жуткие, безумные взгляды. Форма — формой, но главное, чтобы было содержание.

Р усская икона постоянно привлекала и привлекает до сих пор самое пристальное внимание искусствоведов, художников и просто любителей живописи своей необычностью и загадочностью. Это связано с тем, что древнерусская иконопись своеобразное, неповторимое явление. Она обладает большой эстетической и духовной ценностью. И, хотя в настоящее время издается масса специальной литературы, неподготовленному зрителю расшифровать закодированный смысл иконы весьма затруднительно. Чтобы это сделать, необходима определенная подготовка.

К сожалению, даже профессиональные художники не всегда понимают красоту и своеобразие древней иконы. Задачей данной работы является знакомство с основами техники исполнения иконописи.

Конечно, грамотно выполнить иконную живопись может лишь профессиональный художник, знающий в совершенстве все секреты иконописного ремесла и следующий канонам Жития святых, что характерно для старых мастеров. Они очень остро чувствовали гармонию и красоту иконы. При тщательном изучении можно обнаружить их попытку осмыслить икону в математическом отношении. Например, они брали размер ширины иконы и откладывали ее на вертикаль бокового поля, определяя тем самым высоту средника (центральное изображение иконы), а треть ширины иконы составляла высоту верхнего ряда клейм. Соотношение высоты и ширины иконы чаще всего в пропорциях составляло как 4: 3. Ширина средника составляла размер в две диагонали боковых клейм. Фигура средника равнялась 2, 5 диагонали клейм. Высота фигуры вместе с нимбом в среднике равнялась 9 радиусам нимба и т. д. Эти математически выверенные выкладки придавали геометрическую четкость композиции, позволяли мастеру строить ритмический ряд и акцентировать взгляд зрителя на главных образах иконы.

В ряду религиозной литературы особняком стоят "мастеровики", то есть собрания рецептов, в которых указывалось, как составлять и наносить левкас (грунт), растирать и смешивать пигменты со связующим веществом, изготавливать связующее, варить олифу и многое другое.

В старые времена ремеслу учили методом "подсадничества", когда к старому, опытному иконописцу подсаживали юношу для перенимания опыта. Выработанные с годами традиции и секреты передавались из рода в род, из поколения в поколение, и так вплоть до наших дней. Без этих знаний и без соответствующих ремесленных навыков трудно рассчитывать на успех. Изучение канонов Жития святых, их священных облачений, церковных текстов и подлинников иконописи византийской и русской церкви -обширная тема. Поэтому для прояснения этих вопросов мы вправе отослать нашего уважаемого читателя к более фундаментальным трудам и источникам.

ИКОНОГРАФИЯ И КАНОН

К аждый, кто начинает рассматривать иконы, поневоле задается вопросом о содержании древних изображений, том, почему на протяжении нескольких веков один и тот же сюжет остается почти неизменным и легко узнаваемым. Ответ на эти вопросы поможет найти нам иконография, строго установленная система изображения каких-либо персонажей и религиозных сюжетов. Как говорят служители церкви, иконография - это "азбука церковного искусства".

Иконография включает большой ряд сюжетов, взятых из Ветхого и Нового Заветов Библии, богословских сочинений, житийной литературы, религиозной поэзии на темы основных христианских догматов, то есть канонов.

Иконографический канон - это критерий истинности изображения, соответствия его тексту и смыслу "Священного Писания".

К выработке таких устойчивых схем привели многовековые традиции, повторяемость композиций религиозных сюжетов. Иконографические каноны, как их называли в России - "изводы", отражали не только общехристианские традиции, но и местные особенности, присущие тем или иным художественным школам.

Постоянство в изображении религиозных сюжетов, в неизменности идей, которые могут быть выражены только в соответствующей форме, - в этом кроется секрет канона. С помощью его закреплялась символика иконы, что в свою очередь облегчало работу над ее изобразительной и содержательной стороной.

Канонические устои охватывали все выразительные средства иконы. В композиционной схеме были зафиксированы признаки и атрибуты, присущие иконе того или иного вида. Так, золото и белый цвет символизировали божественный, небесный свет. Обычно им отмечались Христос, силы небесные, а иногда и Богоматерь. Зеленый цвет обозначал земное цветение, синий - небесную сферу, пурпур употреблялся для изображения одежд Богоматери, а красный цвет одежды Христа обозначал его победу над смертью.

Основные персонажи религиозной живописи - это Богоматерь, Христос, Предтеча, апостолы, пророки, праотцы и другие. Изображения бывают оглавными, оплечными, поясными и в полный рост.

Особой любовью иконописцев пользовался образ Богоматери. Существует более двухсот типов иконографических изображений Богоматери, так называемых "изводов". Они имеют названия: Одигитрия, Елеуса, Оранта, Знамение и другие. Самым распространенным типом изображения является Одигитрия (Путеводительница), (). Это поясное изображение Богоматери с Христом на руках. Они изображаются во фронтальном развороте, пристально глядящими на молящегося. Христос покоится на левой руке Марии, правую руку она держит перед грудью, как бы указывая ею на своего сына. В свою очередь, Христос правой рукой благословляет молящегося, а в левой руке он держит бумажный свиток. Иконы с изображением Богоматери принято называть по месту, где они впервые появились или где они особо были почитаемы. Например, широко известны иконы Владимирская, Смоленская, Иверская, Казанская, Грузинская и так далее.

Другим, не менее известным, видом является изображение Богоматери под названием Елеуса (Умиление). Характерным примером иконы типа Елеуса является широко известная и любимая всеми верующими Владимирская Богоматерь. Икона представляет собой изображение Марии с младенцем на руках. Во всем облике Богоматери чувствуется материнская любовь и полное духовное единение с Иисусом. Это выражается в наклоне головы Марии и в нежном прикосновении Иисуса к щеке матери ().

Реакции на статью

Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!

Показы: 1 Охват: 0 Прочтений: 0

Комментарии

Показать предыдущие комментарии (показано %s из %s)

Впечатляющ образ Богоматери, известный под названием Оранта (Молительница). В этом случае она изображается без Иисуса, с воздетыми вверх руками, что означает "предстояние Богу", (рис. 3). Иногда на груди Оранты помещают "круг Славы", в котором изображают Христа в младенческом возрасте. В этом случае икону называют "Великая Панагия" (Всесвятая). Подобную икону, но в поясном изображении принято называть Богоматерь-Знамение (Воплощение). Здесь диск с образом Христа обозначает земное существо богочеловека (рис. 4).

Образы Христа более консервативны, чем образы Богоматери. Чаще всего Христос изображается в виде Пантократора (Вседержителя). Он изображается фронтально, или поясно, или в полный рост. При этом пальцы его правой, приподнятой, руки сложены в благословляющем двуперстном жесте. Встречается также сложение пальцев, которое называется "именословное". Оно образуется скрещенными средним и большим пальцами, а также отставленным мизинцем, символизирует инициалы имени Христа. В левой руке он держит открытое или закрытое Евангелие (рис. 5).

Другим, наиболее часто встречающимся образом является "Спас на престоле" и "Спас в силах" (рис. 6).

Икона под названием "Спас Нерукотворный" - одна из древнейших, где изображается иконографический образ Христа. В основу изображения положено поверье о запечатленном отпечатке лица Христа на полотенце - убрусе. Спас Нерукотворный в древние времена изображался не только на иконах, но и на знаменах-хоругвях, которые русские воины брали в боевые походы (рис. 7).

Еще одним встречающимся образом Христа является его изображе ние в полный рост с благословляющим жестом правой руки и Евангелием в левой - Иисус Христос Спаситель (рис. 8). Часто можно видеть изображение Вседержителя в одеждах византийского императора, которое принято называть "Царь царем", означающее, что он Царь всех царей (рис. 9).

Интересны сведения о характере одежд и облачений, в которые одеваются персонажи икон. С точки зрения художественной, одежда иконописных персонажей весьма выразительна. Как правило, она строится на византийских мотивах. Каждый образ имеет одежду, характерную и присущую только ему. Так, одежда Богоматери - это мафорий, туника и чепец. Мафорий - покрывало, окутывает голову, плечи и спускается вниз до пола. Он имеет украшение в виде каймы. Темно-вишневый цвет мафория означает великий и царственный род. Мафорий одевается на тунику - длинное платье с рукавами и орнаментом на обшлагах ("нарукавьях". Туника окрашивается в темно-синий цвет, что символизирует целомудрие и небесную чистоту. Иногда Богоматерь предстает в одеждах не византийских императриц, а русских цариц XVII века.

На голове Богоматери под мафорием рисуется чепец зеленого или синего цвета, украшенный белыми полосками орнамента (рис. 10).

Женские образы в иконе в большинстве одеты в тунику и плащ, застегнуты застежкой-фибулой. На голове изображается убор-плат.

Поверх туники надевается длинное платье, украшенное снизу подольником и передником, идущим сверху вниз. Эта одежда называется долматиком.

Иногда вместо долматика может быть изображена стола, которая хотя и похожа на долматик, но не имеет передника (рис. 11).

В одеяние Христа входит хитон, длинная рубаха с широкими рукавами. Хитон окрашивается в пурпурный или красно-коричневый цвет. Он украшается двумя параллельными полосами, идущими от плеча до подола. Это клавий, который в старинные времена обозначал принадлежность к патрицианскому сословию. На хитон набрасывается гиматий. Он полностью закрывает правое плечо и частично левое. Цвет гиматия синий (рис. 12).

Народная одежда украшается оплечьем, расшитым драгоценными каменьями.

На иконах более позднего периода можно видеть и гражданскую одежду: боярские шубы, кафтаны и разнообразные одеяния простолюдинов.

Преподобные, то есть монахи, одеты в рясы, мантии, схимы, клобуки и так далее. На головах монашек изображался апостольник (накидка), закрывающий голову и плечи (рис. 13).

Воины пишутся в доспехах, с копьем, мечом, щитом и другим оружием (рис. 14).

При написании царей их головы украшались венцом или короной Текст скрыт

Реакции на комментарий

ПОДГОТОВКА ДОСКИ К НАПИСАНИЮ ИКОНЫ
Основой любой иконы, как правило, служит деревянная доска. В России для этих целей чаще всего употребляли липу, клен, ель, сосну. Выбор вида древесины в различных районах страны диктовался местными условиями. Так, на севере (Псков, Ярославль) пользовались сосновыми досками, в Сибири сосновыми и лиственничными, а московские иконописцы применяли липовые или привозные кипарисовые доски. Конечно, предпочтительнее всего были липовые доски. Липа мягкое, легко поддающееся обработке дерево. Она не имеет ярко выраженной структуры, что уменьшает риск растрескивания подготовленной для обработки доски. Основа икон выполнялась из сухого, выдержанного дерева. Склейка отдельных частей доски производилась столярным клеем. Сучки, попадавшиеся в доске, как правило, вырезались, так как при сушке левкас в этих местах растрескивался. На место вырезанных сучков вклеивались вставки. В старые времена иконописцы предпочитали покупать для росписи уже готовые доски. На Руси тогда существовала довольно разветвленная сеть мастерских, специализировавшихся на изготовлении таких досок. Мастеров, изготовляющих доски, принято было называть "деревщиками" или "дощаниками".

В старые времена доски изготовлялись с помощью топора и "тесла", поэтому до наших дней дошло название досок "тес". Особо ценились так называемые колотые доски, так как они редко трескались и почти никогда не коробились, особенно если они были расколоты по радиусу, то есть по волокнам.

По истечении времени для обработки древесины стали применяться различные инструменты, которые назывались "стругами". Чтобы доска лучше держала грунт, лицевую ее сторону процарапывали так называемым "цинубелем", то есть зубчатым рубанком. Рубанки на Руси стали применять с конца XVII века. Пила на Руси была известна еще с X века, но до XVII века она применялась только для продольного распила заготовки.

Рис. 16 - устройство деревянного основания иконы. Лицевая сторона доски и устройство шпонок.

До второй половины XVII века на лицевой части доски выбирали небольшое углубление, которое называлось "ковчегом" или "корытом", а уступ, образуемый ковчегом, носил название "лузги". Глубина ковчега колебалась в зависимости от размера досок от 2 мм и до 5 - 6 мм. Если ковчег вырубали с помощью тесла, то лузгу формировали инструментом под названием "фигерей" (рис. 16).

Уже со второй половины XVII века доски, как правило, изготовлялись без ковчега, с ровной поверхностью, но при этом поля, обрамляющие изображение, стали закрашивать каким-либо цветом. В XVII веке икона потеряла и цветные поля. Их стали вставлять в металлические оклады, а в иконостасах обрамлять рамой в стиле барокко.

С целью предохранения доски от коробления с тыльной стороны, поперек древесного волокна, делались расширяющиеся в глубь доски прорези, в которые вставляли шпоны - узкие дощечки, выполненные по форме паза из более крепкого дерева, чем доска, например, дуба. Тыльная сторона доски обстругивалась ровно и чисто. Иногда для более долгого сохранения иконы ее торцы и обратная сторона проклеивались, грунтовались и окрашивались. Для этих же целей указанные части икон могли заклеиваться тканью с помощью мучного клея.

Для подготовки доски под грунт ("левкас" мастера пользовались животным клеем, желатиновым или рыбьим. Лучший рыбий клей получали из пузырей хрящевых рыб: белуг, осетров и стерляди. Хороший рыбий клей обладает большой вяжущей силой и эластичностью. Однако многие старые мастера предпочитали пользоваться мездровым клеем, обладающим белизной и крепостью.

На тщательно обработанную и проклеенную доску наклеивалась "паволока", которую иногда называли "серпянкой". Она представляла собой слой ткани. Для этих целей шла ткань из льняного, пенькового волокна, а также прочный сорт марли. Паволока наклеивалась по всей поверхности доски или небольшими частями, например, вдоль стыка двух склеенных досок или на обнаруженные в доске сучки. На доски, имеющие крупнослойную текстуру (сосна, ель), наклеивали толстую паволоку, способную перекрыть ярко выраженную текстуру дерева. На мелкослойных досках (липа, ольха) паволока употреблялась тонкая или ее не применяли совсем. Чтобы подготовить ткань к наклеиванию, ее сначала вымачивали в холодной воде, затем кипятили в крутом кипятке. Предварительно пропитанную клеем паволоку накладывали на проклеенную поверхность доски. Затем после тщательной просушки паволоки приступали к нанесению левкаса. Текст скрыт
Левкас приготавливали из хорошо просеянного мела в смеси с рыбьим клеем. Хотя и гипс, и алебастр, и белила иногда употреблялись для изготовления левкаса, но мел в этом случае предпочтительнее, так как он дает очень качественный грунт, отличающийся белизной и крепостью.

В зависимости от места изготовления икон грунт мог несколько отличаться друг от друга. Вот рецепт нанесения грунта народного художника РСФСР, одного из основателей искусства палехской миниатюры, а в прошлом профессионального иконописца Н. М. Зиновьева. Для нанесения первого слоя готовили следующий состав. В ведре воды проваривали 1 кг столярного клея и в еще не остывший состав примешивали до густоты шпаклевки хорошо просеянный гипс. Для второго слоя грунта в ведре воды варили 200 г клея, который смешивали с гипсом и одной четвертью мела. Грунт для третьего слоя состоял из 800 г сваренного в ведре воды клея в смешении с равными частями гипса и мела.

А вот как описывает выполнение грунта монахиня Иулиания (в миру М. Н. Соколова) в книге "Труд иконописца". В крепкий раствор клея (1 часть клея на 5 частей воды) всыпался мелко просеянный мел в таком количестве, чтобы в тщательно размешанном виде масса походила на жидкие сливки.

В наше время в реставрационных мастерских применяют грунт, подготовка которого начинается с подогревания рыбьего клея до температуры 60°С и добавления в него небольшими порциями тонко измельченного сухого мела. Состав тщательно перемешивается металлическим шпателем. К полученному составу добавляют небольшое количество полимеризованного льняного масла или масляно-смоляного лака (на 100 мл массы несколько капель).

Для накладывания грунта на доску применяли деревянную или костяную лопатку - "шпатель", а также щетинные кисти. (Старинное название шпателя -"клепик" или "громка". Левкас наносился на доску тонким слоем. Каждый слой тщательно просушивался. Иногда мастера наносили до 10 слоев.

Первый слой наносили коротко подрезанной щетинной кистью частыми ударами в вертикальном направлении, стараясь при этом не касаться дважды обрабатываемой поверхности. Излишки грунта убирались влажным тампоном.

Иногда грунт на доску наносили широкой кистью или наливали его на отдельные участки доски. Разравнивание производилось крепко прижатой к поверхности ладонью. Это делалось для того, чтобы левкас плотно заполнил все отверстия ткани и в них не оставалось воздуха. У иконописцев это называлось побелкой. Тонкие слои грунта наносились несколько раз. Затем в побелку добавляли еще небольшое количество мела, чтобы масса получила консистенцию густой сметаны, которая наносилась на доску поверх побелки шпателем и им же приглаживалась. Слои грунта наносились очень тонко, чем тоньше, тем меньше был риск его растрескивания. После окончательного высыхания грунт выравнивали различными лезвиями и заглаживали пемзой, распиленной на плоские куски. Полировали поверхность левкаса стеблями полевого хвоща, который содержит большое количество кремния, позволяющего употреблять его в качестве полирующего материала.

Поверхность иконы, производящая на первый взгляд впечатление идеально ровной, на самом деле слегка волниста. Неровная поверхность создавалась мастером сознательно. Это связано с тем, что источник света, отраженный ровной поверхностью, виден только с одного места. Волнистая же поверхность, покрытая красочным слоем, отражает лучи света по-разному, создавая при этом эффект мерцания. Особенно это хорошо видно при скользящем свете.

К концу XVII и в начале XVIII века грунт стали класть прямо на доску. Это было связано с тем, что темперу начали заменять масляными красками и в грунт добавляли масло и олифу. Иногда левкас готовился на яичном желтке с клеем и большим количеством масла. Так получали подготовленную под живопись основу. Текст скрыт

Реакции на комментарий

Принцип золочения (или серебрения) такой: на смазанный клеем полимент (это засушенная и обработанная темно-коричневая краска, составленная из сиены жженой, охры и мумии) кладутся один за другим листочки золота периметром в несколько сантиметров, а толщиной - с нитку: ходить мимо, да что там, дышать нельзя - разлетятся! Хорошо, что упакованы они специальным образом - в книжечку, где каждый золотой листок лежит на своей бумажке.

Клей - это отдельная тема. Он делается на водке.

«У нас водка закончилась, - полушутя сообщают будущие иконописицы, -3-я бутылка уже, вот на спирт перешли».

Так при помощи клея - пластинка за пластинкой - поверхность доски покрывается золотом. Вот, к примеру, в работе дипломницы Елены Финогеновой полностью золотой фон и золотые нимбы. Фон матовый, а нимбы блестят - их специально для этого полируют. Границы между пластинками сейчас видны, но когда икону покроют защитным слоем, фон станет однородным.

Позолота может быть положена на заранее изрезанную орнаментом поверхность, эту красоту мы смогли понаблюдать на уже знакомой иконе Георгия Победоносца. Только пластинки - не золотые, а платиновые. Орнамент изготовляется из того же левкаса: смесь подогревается, заливается в банку и в жидком виде наносится на доску, примерно так, как взбитые сливки на торт.

«Нам даже предлагали использовать кондитерские инструменты, -вспоминает Надя.- Но в итоге я остановилась на трубочке для росписи по ткани (батика)».

Работы еще очень много, она однообразная и нудная - вторую неделю студентка упорно наклеивает на рельефную поверхность будущей иконы непослушные платиновые пластинки.

«Но мне на помощь придут младшие курсы, -уверяет она. - Когда есть диплом какой-то, они рвутся помогать!»

Орнамент может наноситься и поверх позолоты, с помощью специальных «давилок». Они самодельные - это небольшие деревяшки с вставленными в них острием наружу шурупами. Что, и это сами делаете?!

«Да нет, эти давилки нам как раз мастерят в подарок», - объясняет преподаватель.

Куда пропадает объем?

Контур нанесен, фон сделан, краски приготовлены - пора приступать к прорисовке образа.

Подхожу к столу, на котором лежит икона уже на следующем этапе изготовления: яркими цветовыми пятнами на доске выделена плоская пока фигура святого. Яркие краски как бы разложены на поверхности, аккуратно и точно уложены контур. Сделан так называемый «роскрыш», от слова «раскрыть» цвета. Уже очень красиво…что ж дальше тогда будет? Для экспрессиониста этого, быть может, вполне бы хватило, но иконописцу еще трудиться и трудиться.

Дальше идет проработка одежд или отдельных предметов на заднем фоне - горок, зданий и т.п., а вот руки, ноги, лики святых пишутся в последнюю очередь.

Тонкими кисточками обводятся все детали, проводятся внутренние линии, потом начинается выявление формы за счет просветления: объемные элементы - коленка, бедро, локоть - выявляются светом, постепенно друг на друга наносятся слои пятен все более светлых оттенков. Это очень оживляет изображение - такие светлые черты и называются соответственно: «оживки».

Приданию объема служат и линии ассиста - золотистые или серебристые лучики на складках одежды, крыльях ангелов, на скамьях, престолах, столах и т.д. Они анатомически оправданы, т.е. рисуются не где придется, а там, где этого требует форма. Эти линии не только функциональны, но еще и символичны: золото символизирует присутствие божественного, нетварного света. Ассистом традиционно расписываются одежды Христа, когда Он изображается во славе, но со второй половины XVI века в русской иконописи роспись золотом стала допускаться и на одежде святых.

Почему икона - не портрет?

Как бы там ни было, а ведь невооруженным глазом видно, что иконописному образу, по сравнению с академическим рисунком, не хватает объема. Оказывается, это делается намеренно.

Дело в том, что в академическом рисунке объем создается внешним источником света: включают лампочку, она создает тени и таким образом выявляется форма. На иконе нет теней, светлых и темных уголков, источника света - светоносным должно быть всё изображение целиком.Форму выявляет не свет, а контур, однако он не дает той глубины, которая присутствует в академическом рисунке. Некоторый объем все же есть - тот самый, который создается с помощью тона и штрихов, но все же по сравнению с привычным нам портретом изображение получается более условное.

Наверное, я не первый человек, задающийся вопросом: почему нельзя делать иконы более реалистичными?

«Я столкнулась с этой проблемой, когда мы стали писать лики новомучеников (в университете как раз ведется разработка иконографии новомучеников), - рассказывает Екатерина Дмитриевна. - Скопировать их не с чего - есть только фотографии, сделанные в заключении, перед расстрелом. На них - измученные пытками люди перед лицом смерти. Если мы будем копировать фотопортрет, то не сумеем отразить того состояния умиротворенности и любви, которое присуще святому. А ведь это прежде всего и нужно - отразить как можно точнее не внешние, человеческие черты, но черты обоженые, состояние духа. И икона - как раз тот изобразительный путь, через который мы можем уйти от каких-то сиюминутных внешних моментов, встроить этот образ в вечность».

Да, получается, что от реализма - плотяного, сиюминутного, относящегося к нашему миру - эта установка уводит. То, что изображается на иконе, имеет отношение к миру иному (заметим, что святых изображают только после их смерти), вот это и старается отразить иконописец: законы плоти одни, законы духа - другие.

Даже современные святые рисуются условно, хотя есть их фотографии, по которым можно сделать довольно точный и реалистичный портрет. Но тут палка о двух концах: нужно одновременно и соблюсти портретное сходство, и отразить «неотмирность» святого.

С этой дилеммой волей-неволей сталкиваются все студенты: на кафедры иконописи на 5-м, предпоследнем, курсе в обязательном порядке пишут образы новомучеников и исповедников Российских. Это действительно тяжело. В памяти сразу всплывает рассказ одного из преподавателей о написании образа священноисповедника Луки Войно-Ясенецкого: трудно было изобразить глаза святого, ведь под конец жизни он почти не видел…

Вообще написание лица, должно быть, самый ответственный момент. Я слышала про одного молодого художника по образованию и очень одаренного человека, который сам прекрасно написал икону Георгия Победоносца, но к лику даже не притронулся, сочтя себя неготовым. Наверняка случай не единичный…

Писать лик, должно быть, огромная ответственность. Вот и в этой мастерской яркое бессловесное подтверждение такому предположению: студентка-дипломница Лена, склонившись над своей работой, тоненькой кисточкой прорабатывает лик апостола Иоанна, снова и снова делая невидимые глазу совершенно несведущего в живописи человека поправки. «Да все ж готово!» - чуть не срывается у меня с языка очередная несуразица: на взгляд дилетанта работа действительно готова. Лик удивительно живой, но он не повторяет образца - это тоже видно сразу: он получается очень мягким, похожим на лицо глубоко и несправедливо обиженного ребенка, тогда как образец поражает безысходной, жгучей скорбью апостола.

Еленина икона основана на синайском «Распятии» (образ датируется 11-м веком). По ее словам, все изображение нужно «тянуть» параллельно: мастер рисует своих персонажей не одного за другим, а вместе, сначала прорабатывая одежду каждого из них, потом руки и ноги, потом лики. Поэтому на ее иконе пока видны только фигуры Христа, Богородицы и святого Иоанна и нарисованные по канве оплечные изображения новомучеников - так называемые клейма (эта традиция позволяет запечатлеть на иконе помимо основного сюжета сюжет второстепенный - например, сцены из жития святого, который изображен в центре). Бывает, что над иконой с большим количеством клейм работает несколько человек. Но Лена пишет все сама - диплом не делят.

Пока прописано только одно лицо - апостола Иоанна…

Лен, почему ты начала именно с апостола?

Я решила начать с наиболее ясной, понятной, четкой, статичной фигуры и уже от нее идти дальше…

Чтоб жучок не съел…

А дальше, когда работа - включая надписи и рамку - будет закончена, икону покроют олифой. Это тоже традиционная технология. Делается натуральная олифа вовсе не из оливкового масла, как можно подумать, а из льняного. По значению для иконописи олифа - это почти то же, что масляные краски для масленой живописи. Пока не нанесен этот защитный слой, изображение непрочно: краска на основе желтка - не самое стойкое вещество, но когда ее покроют олифой, поверхность обретет твердость на многие десятки и даже сотни лет. Если, конечно, икону не поместят на хранение в сырое помещение или над доской не поработает жучок…

Тут волей-неволей вспоминается бесконечный спор искусствоведов с представителями Церкви. Непростая дилемма: поместить древний шедевр под стекло, сохранив для последующих поколений, и выставить в храме, там, где он будет медленно, но верно разрушаться под действием внешних факторов - как минимум, невозможности соблюдать нужный температурный режим.

«Мне кажется, что это преувеличение, - делится своими мыслями на этот счет Екатерина Шеко. - Это парадоксально и непостижимо, но опыт показывает, что когда икона в церкви, она гораздо лучше сохраняется. Многие иконы прекрасно хранились в храмах до революции, а когда перекочевали в музеи - вот тут и начались проблемы: то уложат вздутие, а оно опять выскочит, то трещины пойдут…»

Искусствоведам, конечно, очень хочется, чтобы шедевры сохранились. Но даже в музее всего не предусмотришь, а в церкви образа сохраняются естественным образом. Вспомнить один тот факт, что до митрополита Филарета Московского даже Успенский собор не отапливался, тем более не отапливались обычные храмы - о каком температурном режиме можно говорить? А иконы сохранились и дошли до наших дней.

Результат всегда непредсказуем

Нет, все-таки не может в иконописи не скрываться тайны. Происходит и так, что непостижимые вещи начинается задолго до того, как иконописец сделает последний штрих в своей работе.

«Иногда так бывает, что образ получается сам собой, и не знаешь, как это вышло. Пытаешься восстановить в памяти, что и как делал, и все рано не можешь понять», - примерно такое объяснение дают как ученики, так и учителя. Я где-то прочитала фразу: «Икону пишет Бог, а иконописец только водит кистью». Должно быть, это и имелось в виду. По словам иконописцев, возникает какое-то внутреннее ощущение - вот оно, получилось! И это не зависит ни от мастерства, ни от настроя. Екатерины Дмитриевна рассказывает, как писала 4 лика мученицы Варвары - одинаковые по композиции, по образу, по технике, по материалам. «А получились все разные, и на самом деле из четырех получился по-настоящему только один - действительно одухотворенный образ. Как? Не знаю».

Так что неспроста стену одной из мастерских украшает листок со строками Алексея Толстого: « Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель!». Простое напоминание: автор - не ты, а Церковь, а значит - Бог. Вот она - тайна…

Соблюдается ли традиция нести какой-то дополнительный строгий пост, молиться во время написания иконы? Люди по-разному к этому подходят. А молитва - она всегда должна быть, при любой работе. Иконописцы, конечно, молятся святому, образ которого пишут; кто-то, говорят девушки, слушает акафисты. Сверх обычных постов от студентов здесь ничего не требуют. Дело в том, что иконописание - работа напряженная, это только кажется, что иконописец всего лишь стоит на одном месте да водит кисточкой.

«Я читала про одну пустынь, - делится заведующая кафедрой,- где в 19 веке жили сестры. Одни из них занимались иконописью, постоянно сидели в помещении и были бледные, исхудалые. А другие много работали в поле - и были розовощекие, веселые, жизнерадостные. Так вот первым сестрам - иконописицам - полагался припарок, именно им, как ни странно, давали дополнительное питание».

Розовощекая и бодрая Лена уж точно опровергает уже готовый сложиться стереотип. Правда, тоже признается, что после работы приходит домой с одной только мыслью: скорее прилечь и заснуть.

Непреодолимое стремление к совершенству

Дело, наверное, в том числе в постоянном, пусть даже подсознательном, стремлении к совершенству. Будущие мастерицы, как одна, не сговариваясь, вздыхают: «Главная мечта - научиться писать иконы». Это на последних курсах-то научиться?!

Дело все в том, что в отличие от живописи, где мастер сам оценивает свой труд, пишущий икону чувствует, что надо стремиться к некоему абсолюту - ведь есть эти поразительные недостижимые образцы, есть и Первообраз… Поэтому все иконописцы испытывают подобные муки творчества: стараются, не достигают, мучаются - даже у мастера подсознательно всегда есть сомнения, что говорить об учениках?

«Хотя иногда кажется, - признается Ольга, - как же здорово получилось! А преподаватель подходит и говорит: «Оля, что ты сделала?». Тогда переделываю. Смирение тут, конечно, очень нужно: кажется, что ты чего-то достиг, а учитель-то видит, что на самом деле, наоборот, не в ту сторону уклонился».

Икона - не кусок бумаги, ее не выбросишь, а как тогда переделывать?

«Если икона не получается, - объясняет Виктория, - ее счищают скальпелем и начинают работу заново. Силуэт менять, конечно, сложнее, но для этого и учат рисунку, чтобы потом переделывать не приходилось».

Наедине с собой…

Как бы ни был тяжел труд, а тем временем создается впечатление, что студенты в мастерских буквально днюют и ночуют. Оно того стоит: здесь удобно, тихо, светло, у каждого свое рабочее место, которое он обустраивает под себя. Там стихи на стене висят, тут скрипка стоит у стенки… Живут и учатся люди, по их собственным словам, как в тепличке.

Иконы в университете начинают самостоятельно писать на 2-м году обучения, до этого тренируются прорисовывать отдельные элементы на кусочках оргалита. Некоторые могут небольшой образ изготовить уже на 1-м курсе. Затем постепенно задания усложняются: увеличивается размер изображения, количество фигур, дается менее сохранившиеся образцы и т.д. Есть такие «сложные» святые, от изображения которых остался только контурный рисунок, силуэт. Тогда ищут аналоги и синтезируют несколько образцов в один.

Сложно писать на большой доске - сразу все ошибки видно, сложно на маленькой - мелкие детали требуют терпения. Но у каждого свои предпочтения - кто-то больше склонен к монументальной живописи, а кто-то к миниатюрной.

Правда, иконописец далеко не всегда может учитывать свои предпочтения, подбирая соответствующий им сюжет или стиль. Обычно его работа - это работа на заказ, на другое времени просто не хватает. Но в принципе, как считает Екатерина Шеко, икону для себя может написать любой человек, верующий и способный к художественному творчеству. Когда речь идет об иконах для Церкви, конечно, нужно взять благословение.

Естественно, заказчик может высказывать какие-то свои пожелания: написать образ в том или ином стиле, например. Иконописец в этом смысле - человек подневольный.

Но пока он учится, то может до определенной степени импровизировать, особенно если он дипломник.

Лена, к примеру, центральный сюжет заимствует с одной иконы, а ангелов - с другой.

А Надя уже не в первый раз берет за образец нетрадиционные иконы - из Греции и с острова Кипр.

«На Кипре иконы все неизученные - мало кто занимается этим искусством почему-то, - рассказывает она. - Это остров, поэтому там своеобразное письмо: пропорции неклассические - большая голова, короткие ручки и ножки. И орнаменты - такие только на Кипре есть».

Нет, как бы ни были жестки каноны, а все-таки икона отражает и индивидуальность мастера, даже если это копия - подбор образцов, оттенки, детали, даже выражения лиц выдают эту уникальность работы.

«Какая твоя любимая работа?» - снова вопрос, греющий душу художника, и в этих стенах натыкается на неожиданные, но похожие ответы:

Та, которую в данный момент пишешь, любимая.

Не могу выделить, потому что над каждой по максимуму стараешься выкладываться…

Наверное, это мечта, когда каждый плод твоего труда - любимый.

Любима и сама по себе работа. Ведь ко всему прочему иконописание замечательно тем, что не отнимает у человека его личное время, а наоборот - дарит. Побыть наедине с собой, а не с тысячей соотечественников в вагоне метро в час пик; прислушаться к себе, послушать тишину, а не громкоголосую рекламу по телевизору.

«Это время, когда принадлежишь себе, - рассказывает Лена. - Хотя многие пренебрежительно относятся к нашей профессии: а, мол, художник - все понятно… На самом деле это тяжелый труд. Но он окупается. Стократ».

Подробности Категория: Разнообразие стилей и направлений в искусстве и их особенности Опубликовано 17.08.2015 10:57 Просмотров: 4402

И́конопись (написание икон) – христианское, церковное изобразительное искусство.

Но прежде поговорим о том, что такое икона.

Что такое икона

С древнегреческого языка слово «икона» переводится как «образ», «изображение». Но не всякий образ является иконой, а только изображение лиц или событий Священной или церковной истории, являющееся предметом почитания. Почитание у православных и католиков закреплено догматом (непреложной истиной, не подлежащей критике или сомнению) Седьмого Вселенского собора 787 г. Собор проходил в городе Никее, поэтому его называют также Вторым Никейским собором.

О иконопочитании

Собор был созван против иконоборчества, возникшего за 60 лет до Собора при византийском императоре Льве Исавре, который считал необходимым упразднить почитание икон. Собор состоял из 367 епископов, которые по итогам работы утвердили догмат о иконопочитании. В этом документе восстановлялось почитание икон и разрешалось употреблять в храмах и домах иконы Господа Иисуса Христа, Божией Матери, Ангелов и Святых, чествуя их «почитательным поклонением»: «... мы, шествуя как бы царским путем и следуя богоглаголивому учению святых отцов и преданию кафолической церкви и Духу Святому, в ней живущему, со всяким тщанием и осмотрительностью определяем: подобно изображению честного и животворящего Креста, полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях, честные и святые иконы, написанные красками и сделанные из мозаики и из другого пригодного к этому вещества, иконы Господа и Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа, непорочные Владычицы нашея Святыя Богородицы, также и честных ангелов и всех святых и преподобных мужей. Ибо, чем чаще через изображение на иконах они бывают видимы, тем более взирающие на них побуждаются к воспоминанию о самих первообразах и к любви к ним...».
Итак, икона – это изображение лиц или событий Священной истории. Но мы часто видим эти изображения на картинах художников совсем не церковных. Так что же: любое такое изображение является иконой? Нет, конечно.

Икона и картина – в чём разница между ними?

И вот сейчас мы с вами поговорим о разнице между иконой и картиной художника, изображающей Иисуса Христа, Божию Матерь и других лиц Священной истории.
Перед нами репродукция картины Рафаэля «Сикстинская мадонна» – один из шедевров мировой живописи.

Рафаэль «Сикстинская мадонна» (1512-1513). Холст, масло. 256 х 196 см. Галерея старых мастеров (Дрезден)
Это полотно Рафаэль создал для алтаря церкви монастыря Святого Сикста в Пьяченце по заказу папы Юлия II.
На картине изображены Мадонна с младенцем в окружении папы Сикста II (епископ Рима с 30 августа 257 по 6 августа 258 г. Был замучен во время преследований христиан времен императора Валериана) и Святой Варвары (христианская великомученица) по сторонам и с двумя ангелами. Мадонна изображена спускающейся с небес, легко ступающей по облакам. Она идёт навстречу зрителю, к людям, и смотрит нам в глаза.
В образе Марии соединены религиозное событие и общечеловеческие чувства: глубокая материнская нежность и проблеск тревоги за судьбу младенца. Её одежды просты, она ступает по облакам босыми ногами, окружённая светом...
Любая картина, в том числе написанная на религиозный сюжет, представляет собой художественный образ, созданный творческой фантазией художника – это передача его собственного мироощущения.
Икона – откровение Божие, высказанное языком линий и красок. Иконописец не выражает свою творческую фантазию, мировоззрение иконописца – мировоззрение Церкви. Икона – вне времени, она – отображение инобытия в нашем мире.
Картине присуща выраженная индивидуальность автора: в его своеобразной живописной манере, специфических приемах композиции, в цветовом решении. То есть, в картине мы видим автора, его мироощущение, отношение к изображаемой проблеме и т.д.
Авторство иконописца намеренно скрывается. Иконописание – не самовыражение, а служение. На законченной картине художник ставит свою подпись, а на иконе надписывается имя того, чей лик изображён.
Вот перед нами картина художника-передвижника И. Крамского.

И. Крамской «Христос в пустыне» (1872). Холст, масло. 180 х 210 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Сюжет картины взят из Нового Завета: после крещения в водах реки Иордан Христос удалился в пустыню для 40-дневного поста, там Его искушал дьявол (Евангелие от Матфея, 4:1-11).
На картине Христос изображён сидящим на сером камне в каменистой пустыне. Основное значение на картине уделено лицу и рукам Христа, которые создают психологическую убедительность и человечность его образа. Крепко сжатые кисти рук и лицо Христа являют собой смысловой и эмоциональный центр картины, они притягивают к себе внимание зрителя.
Работа мысли Христа и сила его духа не позволяют назвать эту картину статичной, хотя никакого физического действия на ней не изображено.
По признанию художника, он хотел запечатлеть драматическую ситуацию нравственного выбора, неизбежную в жизни каждого человека. У каждого из нас была, вероятно, ситуация, когда жизнь ставит тебя перед жёстким выбором или же ты сам осмысливаешь какой-то свой поступок, ищешь правильный путь.
И. Крамской рассматривает религиозный сюжет с морально-философской точки зрения и предлагает его зрителям. «Здесь мучительное усилие Христа осознать в себе единство Божественного и Человеческого» (Г. Вагнер).
Картина должна быть эмоциональна, так как искусство – форма познания и отражения окружающего мира через чувства. Картина принадлежит миру душевному.

Икона Спас Вседержитель (Пантократор)
Иконописец, в отличие от художника, бесстрастен: личные эмоции не должны иметь места. Икона намеренно лишена внешних эмоций; сопереживание и восприятие иконографических символов происходят на духовном уровне. Икона – средство для общения с Богом и святыми Его.

Основные отличия иконы и картины

Изобразительный язык иконы складывался и формировался постепенно, на протяжении столетий, и получил своё законченное выражение в правилах и установках иконописного канона. Икона – не иллюстрация Священного Писания и церковной истории, не портрет святого. Икона для православного христианина служит посредником между чувственным миром и миром недоступным для обыденного восприятия, миром, который познается только верой. И канон не позволяет иконе нисходить до уровня светской живописи.

1. Для иконы характерна условность изображения. Изображается не столько сам предмет, сколько идея предмета. Отсюда «деформированные», как правило, удлиненные пропорции фигур – идея преображенной плоти, обитающей в мире горнем. В иконе нет того торжества телесности, которое можно увидеть на полотнах многих художников, например, Рубенса.

2. Картина строится по законам прямой перспективы. Это легко понять, если представить рисунок или фотографию железнодорожного полотна: рельсы сходятся в одной точке, расположенной на линии горизонта. Для иконы характерна обратная перспектива, где точка схода располагается не в глубине картинной плоскости, а в предстоящем перед иконой человеке. И параллельные линии на иконе не сходятся, а наоборот, расширяются в пространстве иконы. Передний и задний планы имеют не изобразительное, а смысловое значение. На иконах отдаленные предметы не скрыты, как на реалистических картинах, а включены в общую композицию.

3. На иконе отсутствует внешний источник света. Свет исходит от ликов и фигур, как символ святости. (На картине изображается лицо, а на иконе – лик).

Лик и лицо
Нимбы на иконе – символ святости, это важнейшая особенность христианских священных изображений. На православных иконах нимб представляет собой окружие, составляющее единое целое с фигурой святого. На католических священных изображениях и картинах нимб в виде круга висит над головой святого. Католический вариант нимба – это награда, данная святому извне, а православный – венец святости, рожденный изнутри.

4. Цвет на иконе несёт символическую функцию. Например, красный цвет на иконах мучеников может символизировать жертвование собой ради Христа, а на других иконах – это цвет царского достоинства. Золото – символ Божественного света, и, чтобы предать на иконах сияние этого нетварного света, требовались не краски, а особый материал – золото. Но не как символ богатства, а как знак причастности к Божеству по благодати. Белый цвет – это цвет жертвенных животных. Глухой чёрный цвет, через который не просвечивает левкас, на иконах используется только в тех случаях, когда надо показать силы зла или преисподнюю.

5. Для икон характерна единовременность изображения: все события происходят сразу. На иконе «Успение Божией Матери» одновременно изображены апостолы, переносимые ангелами к смертному ложу Богородицы, и те же апостолы, уже стоящие вокруг ложа. Это говорит о том, что события Священной истории, происходившие в нашем реальном времени и пространстве, имеют другой образ в пространстве духовном.

Успение Пресвятой Богородицы (Киево-Печерская икона)
Каноническая икона не имеет случайных деталей или украшений, лишенных смыслового значения. Даже оклад – украшение лицевой поверхности иконной доски – имеет свое обоснование. Это своеобразная пелена, оберегающая святыню, сокрывающая ее от недостойных взглядов.
Главная задача иконы – показать реальность мира духовного. В отличие от картины, которая передает чувственную, материальную сторону мира. Картина – веха на пути эстетического становления человека; икона – веха на духовном пути.
Икона – это всегда святыня, в какой бы живописной манере она ни была выполнена. А живописных манер (школ) довольно много. Следует также понимать, что иконописный канон – это не трафарет и не стандарт. Всегда чувствуется «рука» автора, его особая манера письма, какие-то его духовные приоритеты. Но у икон и у картин разное предназначение: икона предназначена для духовного созерцания и молитвы, а картина воспитывает наше душевное состояние. Хотя и картина может вызвать глубокие духовные переживания.

Русская иконопись

Искусство иконописи пришло на Русь из Византии после принятия крещения в 988 г. при князе Владимире Святославиче. Князь Владимир привёз из Херсонеса в Киев ряд икон и святынь, но из «корсунских» икон ни одной не сохранилось. Древнейшие на Руси иконы сохранились в Великом Новгороде .

Апостолы Пётр и Павел. Икона середины XI в. (Новгородский музей)
Владимиро-Суздальская школа иконописи . Расцвет её связан с Андреем Боголюбским.
В 1155 г. Андрей Боголюбский уехал из Вышгорода, забрав с собой почитаемую икону Богоматери, и обосновался во Владимире на Клязьме. Привезенная им икона, получившая название Владимирской, стала впоследствии известна всей России и послужила своего рода мерой художественного качества для работавших здесь иконописцев.

Владимирская (Вышгородская) икона Божией Матери
В XIII в. крупные иконописные мастерские были, кроме Владимира, также в Ярославле .

Богоматерь Оранта из Ярославля (около 1224 г.). Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Известны псковская, новгородская, московская, тверская и другие школы иконописи – об этом невозможно рассказать в одной обзорной статье. Наиболее известный и почитаемый мастер московской школы иконописи, книжной и монументальной живописи XV в. – Андрей Рублёв. В конце XIV-начале XV вв. Рублёв создал свой шедевр – икону «Святая Троица» (Третьяковская галерея). Она является одной из самых прославленных русских икон.

Одежды среднего ангела (красный хитон, синий гиматий, нашитая полоса (клав)) содержат намёк на иконографию Иисуса Христа. В облике левого ангела чувствуется отеческая начальственность, взгляд его обращён к другим ангелам, а к нему обращены движения и поворот двух остальных ангелов. Светло-лиловый цвет одежд свидетельствует о царственном достоинстве. Это указания на первое лицо Святой Троицы. Ангел с правой стороны изображён в одежде дымчато-зелёного цвета. Это ипостась Святого Духа. На иконе есть ещё несколько символов: дерево и дом, гора. Дерево (мамврийский дуб) – символ жизни, указание на живоначальность Троицы; дом – Домостроительство Отца; гора – Святой Дух.
Творчество Рублёва является одной из вершин русской и мировой культуры. Уже при жизни Рублёва его иконы ценились и почитались как чудотворные.
Одним из основных типов изображения Божией Матери в русской иконописи является Елеу́са (с греч. – милостивая, милующая, сочувствующая), или Умиление . Богородица изображена с Младенцем Христом, сидящим на Её руке и прижимающимся щекой к Её щеке. На иконах Богородицы Елеусы между Марией (символом и идеалом рода человеческого) и Богом-Сыном нет расстояния, их любовь безгранична. Икона прообразует крестную жертву Христа Спасителя как высшее выражение любви Бога к людям.
К типу Елеуса относятся Владимирская, Донская, Феодоровская, Ярославская, Почаевская, Жировицкая, Гребневская, Ахренская, Взыскание погибших, Дегтярёвская икона и др.

Елеуса. Владимирская икона Божией Матери (XII в.)

семантика, иконописный образ, основные элементы иконописного образа, невербальные средства иконописного образа, надписи на иконах.

Аннотация:

Рассматривается семантика и символика иконописного образа. Прослеживается подробное рассмотрение невербальных аспектов иконописного образа: сюжета, цвета, света, жеста, пространства, времени, надписи, разномасштабности изображения. Делается вывод о том, что икона, являясь универсальным средством познания евангельских истин, раскрывает своим «читателям» возможность соединения с высшим духовным началом.

Текст статьи:

Икона – один из самых содержательных, самых ярких, но и самых трудных для понимания феноменов искусства. Его формирование и развитие также имеет свои особенности. В западной Европе религиозное изобразительное искусство отошло от иконописи и превратилось в религиозную живопись, от которой отделилась и разрослась впоследствии живопись светская. В православных же странах иконопись утвердилась и достигла расцвета, сделав возможным и доступным общение между человеком и Богом независимо от страны и национальности.

Принципы и художественные средства создания икон формировались в течении многих веков, постепенно закрепляясь, прежде чем появился особый канон создания иконографического образа. Это объясняется тем, что являясь посредником между человеком и миром горним (небесным) икона фокусирует в себе весь опыт священной истории, т.е. составляет ее изображение или пересказ, но не словами, а цветом и линией.

Иконы – образы, восходящие к первообразу, утвердившиеся в виде иконических образов, построенных из символов, из которых сформировался как бы особый алфавит, которым можно записать (изобразить) священный текст. Читать и понимать этот текст можно только при условии знания «букв алфавита».

Таким образом, возможно рассмотрение иконы как организованного целого, невербального текста, выраженного семиотическим языком, призванным помочь постижению истины. Под текстом нами понимается «осмысленная последовательность любых знаков» [Николаева Т.М. теория текста // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990]. Это широкая трактовка текста, где под ним возможно признать не только последовательность написанных или произнесенных слов, но и произведения живописи, музыки, а также икону. Нелингвистические по природе объекты изучаются таким образом в результате необходимости познания заложенной в них семантики, имеющей особый язык ее выражения.

Так и икона, являясь сложным организмом, выражает богословскую идею определенными невербальными средствами.

К ним относятся:

1.Сюжет. Являясь прежде всего вероучительным текстом, призванным помочь постижению Истины, икона призвана раскрывать Евангельские сюжеты для не умеющих читать. Таким образом, посредством определенных художественных средств, икона передает Евангельские события, жития святых, а также пророчества и божественные откровения людям.

К основным иконописным сюжетам можно отнести:

1)Иконография Иисуса Христа.

Спас Нерукотворный. Нерукотворный Образ Иисуса Христа, Спас на убрусе, Мандилион - один из основных типов изображения Христа, представляющий Его лик на убрусе (плате) или чрепии (черепице). Христос изображен в возрасте Тайной вечери. Предание относит исторический Эдесский прототип икон данного типа к легендарному плату, на котором чудесным образом проявился лик Христа, когда Он отер им лицо. Изображение обычно оглавно. Один из вариантов - Чрепие или Керамида - изображение похожей иконографии, но на фоне кирпичной кладки. В западной иконографии известен тип «Плат Вероники», где Христос изображается на плате, но в терновом венце. На Руси сложился особый вид Нерукотворного Образа - «Спас Мокрая брада» - изображение, в котором борода Христа сходится в один тонкий кончик.

Спас Вседержитель (Пантократор). Вседержитель или Пантократор (греч. παντοκρατωρ - всевластный) - центральный образ в иконографии Христа, представляющий Его как Небесного Царя и Судию. Спаситель может изображаться в рост, сидя на троне, по пояс, или огрудно. В левой руке свиток или Евангелие, правая обычно в благославляющем жесте. Образ Христа Вседержителя используется в одиночных иконах, в составе деисусных композиций, в иконостасах, стенных росписях и т. д. Так, этот образ традиционно занимает пространство центрального купола православного храма.

Одна из разновидностей изображения Христа Вседержителя - Спас в силах, центральная икона в традиционном русском иконостасе. Христос восседает на троне в окружении ангельского сонма - «Сил Небесных».

Спас Эммануил . Спас Эммануил, Еммануил - иконографический тип, представляющий Христа в отроческом возрасте. Наименование образа связано с пророчеством Исаии, исполнившемся в Рождестве Христовом (Мф. 1, 21-23). Имя Эммануил присваивается любым изображениям Христа-отрока - как самостоятельным, так и в составе композиций икон Богородицы с Младенцем, Отечества, Собора Архангелов и др.

Царь царем . Царь царем, Царь царей — особый эпитет Христа, заимствованный из Апокалипсиса (Откр.19:11-17), а также иконографический тип, изображающий Иисуса Христа как «Царя царствующих и Господа господствующих» (Тим 6:15). Самостоятельные иконы Царя царем встречаются редко, чаще подобные изображения входят в состав особой деисусной композиции. Обычно Христос изображается в окружении мандорлы, в царском одеянии, со множеством диадем на голове, образующих тиару, со скипетром, завершающимся крестом, в левой руке, от левого плеча в сторону («из уст») направлен меч. Иногда символические атрибуты Царя Царей изображаются и на образе смешанной иконографии «Архиерей Великий — Царь Царей».

Великий Архиерей . Великий Архиерей — одно из символических именований Христа, раскрывающее его в образе новозаветного первосвященника, приносящего в жертву самого себя. Формулируется на основе ветхозаветного пророчества (Пс CIX, 4), комментарии к которому принадлежат апостолу Павлу (Евр V, 6). Послужило источником для особого типа изображения Христа в архиерейском одеянии, которое встречается как самостоятельно, так и в сочетании с другим символическим изображением, представляющим Христа как Небесного Царя.

Не рыдай Мене, Мати. Не рыдай Мене, Мати… (Пьета) - иконографическая композиция, представляющая Христа во гробе: обнаженное тело Спасителя наполовину погружено в гроб, голова приопущена, глаза закрыты, руки сложены крест-накрест. За спиной Христа крест, часто с орудиями страстей.

Христос Ветхий Денми. Изображение Христа в облике седовласого старца.

Ангел Великого совета . Одно из символических именований Христа, заимствованное из Ветхого Завета (Ис IX, 6). Послужило источником для особого типа изображения Христа в виде архангела с крыльями, которое встречается как самостоятельно, так и в составе различных символико-догматических композиций («Сотворение мира» — «И почил Бог в день седьмый…» и др.)

Благое Молчание . Изображение Христа до прихода к людям (воплощения) в виде крылатого юноши с восьмиконечным нимбом.

Добрый Пастырь. Спаситель изображен в виде пастуха, окруженного овцами, либо с заблудшей овцой за плечами.

Лоза истинная . Христос окружен лозой, в ветвях которой изображены апостолы и другие персонажи. В другом варианте Христос выжимает в потир гроздь с лозы, вырастающей из Него.

Недреманное Око. Спаситель изображается в виде отрока, возлежащего на ложе с открытыми глазами.

2)Иконография Богородичного цикла.

Изображения Богородицы занимают исключительное место в христианской иконографии, свидетельствуя о Ее значении в жизни Церкви. Почитание Богородицы основано на догмате о Боговоплощении: «Неописанное слово Отчее, из тебе Богородице описася воплощаемь…», поэтому впервые Ее изображение появляется в таких сюжетах, как «Рождество Христово» и «Поклонение волхвов». Отсюда развиваются впоследствии другие иконографические темы, отражающие догматический, литургический и исторический аспекты почитания Богородицы. О догматическом значении образа Богородицы свидетельствует Ее изображение в алтарных апсидах, поскольку Она символизирует Церковь. История Церкви от пророка Моисея до Рождества Христова предстает как действие Промысла о рождении Той, через Которую осуществится спасение мира, поэтому образ Богородицы занимает центральное место в пророческом ряду иконостаса. Развитием исторической темы является создание житийных циклов Богородицы. Иконы Божией Матери и их литургическое почитание способствовали сложению развитых богослужебных чинов, дали импульс гимнографическому творчеству, создали целый пласт литературы - сказаний об иконах, что в свою очередь явилось источником дальнейшего развития иконографии.

Иконографическая традиция насчитывает более 800 изображений Богородицы. Остановимся только на некоторых из них.

Богородица на престоле

Образ Богородицы на престоле, помещаемый с V в. в конхах алтарных апсид, заменил располагавшиеся там в более раннюю эпоху изображения Иисуса Христа.

Оранта

Другим распространенным типом изображения Пресвятой Девы является Оранта, где Богородица представлена без Младенца с воздетыми в молении руками.

Одигитрия

Одним из самых распространенных является образ Богородицы Одигитрии, названный так по имени константинопольского храма, в котором находилась эта почитаемая икона. На иконах этого типа Богородица держит Младенца на левой руке, правая протянута к Нему в молитвенном обращении.

Богоматерь Никопея . Извод с фронтально расположенным Младенцем, которого Мария поддерживает в центре у груди, как бы выставляя его перед собой. (Является символом византийского императорского дома, а так же на иконах XIII века из монастыря Св. Екатерины на Синае).

Нерукотворный образ Богородицы

В период иконоборческих гонений широкую известность получил нерукотворный образ Богородицы, по преданию возникший еще при жизни Пресвятой Девы на столпе храма, построенного апостолами в г. Лидде. Список с нерукотворного образа, привезенный из Палестины Патриархом Германом, почитается как чудотворная Лиддская (Римская) икона Божией Матери (изображение Одигитрии с Младенцем на правой руке).

Иконографический тип Елеуса (Умиление)

Ее отличительной чертой является лирическая трактовка позы: Богородица прижимает младенца Христа к своей щеке. Известны варианты сидящей или стоящей в рост Богоматери, а также поясные изображения. Причем младенец может восседать как на правой руке, так и на левой.

Изображение Богоматери с играющим Младенцем (вариант Елеусы – Умиления). Обычно сидящий на правой или левой руке Младенец свободно болтает ножками, вся его фигура полна движения, а рукой он касается щеки Богородицы.

Изображение Богоматери – Заступницы , стоящей в молитвенной позе и обращенной к небесному сегменту. Ее правая рука обращена к Богу, в левой держит свиток с текстом молитвы.

Богоматерь Живоносный источник . Иконографическая схема представляет собой изображение Богоматери с Младенцем на груди, часто поясное или поколенное, внутри широкой чаши.

Исходные иконографические типы дали начало дальнейшим изводам изображений Богородицы, получившим широкое распространение и различные интерпретации. Русский православный календарь насчитывает около ста двадцати наименований икон, дни празднования которых отмечаются церковью.

1)Иконописные сюжеты, повествующие о Евангельских событиях.

Рассматривая иконописные сюжеты, повествующие о Евангельских событиях, необходимо отметить определенную последовательность, которая соответствует их исторической очередности.

В данной связи будет не лишним рассмотрение и протоевангельского цикла сюжетов , который является как бы связующим звеном между Новым и Ветхим Заветом в иконографическом изводе. Данный цикл повествует о жизни родителей Богородицы и основывается на апокрифических источниках. Изображения на эти темы появляются уже в раннехристианском искусстве. К данным изображениям можно отнести такие изводы как: «Встреча Иоакима и Анны у Золотых ворот», «Рождество Богоматери», «Введение во Храм», «Благовещение» и т.д.

Рождество Богоматери Введение во Храм Богородицы

Благовещение

Соблюдая евангельскую последовательность, далее необходимо отметить уже собственно евангельские события , где идет упоминание о жизни Иисуса Христа с самого его рождения и до периода его мучений. Здесь возможно рассмотрение таких изводов как: «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Вход Господень в Иерусалим» и т.д.

Рождество Христово Сретение

Последним в данной связи будет цикл икон, посвященных страстным событиям и событиям, происходившим после распятия. Сюда можно отнести такие иконы как «Моление о чаше», «Поцелуй иуды», «Христос перед Пилатом», «Распятие», «Снятие с Креста», «Жены мироносицы и Ангел», «Вознесение», «Сошествие во ад» и т.д.

Моление о чаше Распятие

Жены мироносицы у гроба Сошествие во ад

2)Иконописные сюжеты, посвященные священномученикам и их деяниям. Сюда можно отнести изводы всех священномучеников, пострадавших за веру Христову, а также иконы с клеймами (изображения их житий).

Александр Невский в схиме Алексий Анастасия Узорешительница

Серафим Саровский (икона с клеймами) Матрона Московская (икона с клеймами)

1.Цвет в иконе, в отличие от картины, не ограничивается декоративными задачами, здесь он прежде всего символичен.

Обучаясь у византийцев, русские мастера-иконописцы приняли и сохранили символику цвета. Но на Руси икона не была такой пышной и строгой, как в императорской Византии. Краски на русских иконах стали более живыми, яркими и звонкими. Иконописцы Древней Руси научились создавать произведения, близкие местным условиям, вкусам и идеалам. Каждый цветовой оттенок на иконе имеет в своем месте особое смысловое оправдание и значение.

Золотым цветом и светом в иконе возвещается радость. Золото (ассист) на иконе символизирует Божественную энергию и благодать, красоту мира иного, самого Бога. Солнечное золото как бы поглощает зло мира и побеждает его. Золотой блеск мозаик и икон позволял почувствовать сияние Бога и великолепие Небесного Царства, где никогда не бывает ночи. Золотой цвет обозначал самого Бога.

Желтый, или охра – цвет наиболее близкий по спектру к золотому, часто является просто его заменой, также является цветом высшей власти ангелов.

Пурпурный, или багряный, цвет был очень значимым символом в византийской культуре. Это цвет царя, владыки – Бога на небе, императора на земле. Только император мог подписывать указы пурпурными чернилами и восседать на пурпурном троне, только он носил пурпурные одежды и сапоги (всем это строжайше запрещалось). Кожаные или деревянные переплеты Евангелия в храмах обтягивали пурпурной тканью. Этот цвет присутствовал в иконах на одеждах Богоматери – царицы Небесной.

Красный – один из самых заметных цветов в иконе. Это цвет тепла, любви, жизни, животворной энергии. Именно поэтому красный цвет стал символом Воскресения – победы жизни над смертью. Но в то же время, это цвет крови и мучений, цвет жертвы Христа. В красных одеждах изображали на иконах мучеников. Красным небесным огнем сияют крылья приближенных к престолу Бога архангелов-серафимов. Иногда писали красные фоны – как знак торжества вечной жизни.

Белый цвет – символ Божественного света. Это цвет чистоты, святости и простоты. На иконах и фресках святых и праведников обычно изображали в белом. Праведники – люди, добрые и честные, живущие «по правде». Тем же белым цветом светились пелены младенцев, души умерших людей и ангелы. Но белым цветом изображали только праведные души.

Синий и голубой цвета означали бесконечность неба, символ иного, вечного мира. Синий цвет считался цветом Богоматери, соединившей в себе и земное и небесное. Росписи во многих храмах, посвященных Богоматери, наполнены небесной синевой.

Зеленый цвет – природный, живой. Это цвет травы и листьев, юности, цветения, надежды, вечного обновления. Зеленым цветом писали землю, он присутствовал там, где начиналась жизнь – в сценах Рождества.

Коричневый – цвет голой земли, праха, всего временного и тленного. Смешиваясь с царским пурпуром в одеждах Богоматери, этот цвет напоминал о человеческой природе, подвластной смерти.

Серый — цвет, который никогда не использовали в иконописи. Смешав в себе черное и белое, зло и добро, он становился цветом неясности, пустоты, небытия. Такому цвету не было места в лучезарном мире иконы.

Черный цвет – цвет зла и смерти. В иконописи черным закрашивали пещеры – символы могилы – и зияющую адскую бездну. В некоторых сюжетах это мог быть цвет тайны. Черные одежды монахов, ушедших от обычной жизни, – это символ отказа от прежних удовольствий и привычек, своего рода смерть при жизни.

Основой цветовой символики православной иконы, как и всего церковного искусства, является изображение Спасителя и Матери Божией. Для изображения Пресвятой Богородицы характерны темно-вишневый омофор и синий или темно-синий хитон. Образу Спасителя присущи темно-коричнево-красный хитон и темно-синий гиматий. И здесь, конечно, присутствует определенная символика: синий — это Небесный цвет (символ Неба). Темно-красный цвет одежд Богородицы — символ Богоматеринства. У Спасителя синий гиматий — символ Его Божественности, а темно-красный хитон — символ Его человеческой природы. Святители на всех иконах изображаются в белых или несколько голубоватых ризах. Символика цвета здесь тоже строго фиксирована. Чтобы понять, почему белая гамма цветов закреплена за святителями, нужно вспомнить историю белого цвета в богослужении. Белые одеяния носили еще ветхозаветные священники. Священник, совершающий литургию, надевает белый подризник в знак памяти тех белых одежд, которые, по преданию, носил апостол Иаков, брат Господень.

Но это вовсе не таблица цветов, как символических знаков, это скорее определенная тенденция использования цветов. В иконе говорят не цвета, а соотношения цветов. Из одних и тех же звуков создается не похожие друг на друга мелодии: так в меняющихся композициях цвета могут иметь различное символическое значение и эмоциональное воздействие. Так, архимандрит Рафаил (Карелин) выделяет следующие планы иконописного образа:

Онтологический (основной) план иконы — духовная сущность, выраженная в образе.

Сотериологический план — благодать, проходящая через икону, как свет через окно;

Символический план — икона, как символ, взаимодействующий с символизируемым и выявляющий его;

Нравственный план — победа духа над грехом и грубой материальностью;

Анагогический (возвышающий) план — икона — это живая книга, написанная не буквами, а красками;

Психологический план — чувство близости и включенности через сходство и ассоциативные переживания;

Литургический план — икона, как свидетельство о присутствии Небесной Церкви в сакральном пространстве храма.

3. Свет в иконе признак принадлежности к миру Божественному и может передаваться при помощи:

Пробелов и оживки;

Фона у иконы (как правило, золотого);

Особо важное значение в иконописи придается золочению. Фон икон для иконописца — это «Свет», знак Божественной благодати, которая освещает мир; а золотая инокопь (инакопь, ассист — графическое выражение световых бликов тонкими линиями, листиками сусального золота) на одеждах и предметах передает яркий отблеск благодатной энергии. Последовательность золочения имеет чрезвычайное значение. До того как рисовать фигуры и лики, золотиться фон — это свет который выводит пространство иконы из мира тьмы и преображает его в божественный мир.

Наличие ассиста (тонких золотых линий). Техника ассиста используется во втором этапе, когда образ уже написан. Кстати, отец Флоренский писал: «Все иконописные образы рождаются в море благодати и они очищены потоками божественного света. С золотом творческой красоты иконы начинаются и с золотом освященной красоты иконы заканчиваются. Написание иконы повторяет главные события Божественного творчества: от абсолютного небытия к Новому Иерусалиму, священному творению.

— формы нимба у святых. Вокруг головы Спасителя, Божией Матери и святых угодников Божиих на иконах изображают сияние в форме круга, которое называется нимб. Нимб – это изображение сияния света и Божественной славы, которая преображает и человека, соединившегося с Богом.

4. Жест. Святые, изображаемые на иконах не жестикулируют – они предстоят Богу, священнодействуют, и каждое движение носит характер сакраментальный. Жест может быть благословляющим, предчувствующим, благоговейным и т.д. За несколько веков сложился определенный канон – как писать руки и жесты святых. Однако не нужно думать, будто строгие рамки обедняют икону. Наоборот, именно такие на первый взгляд незаметные штрихи и делают икону богословием в красках.

1) Благословляющая десница. Пальцы правой руки (десницы) сложены в виде букв I и Х (Иисус Христос) – это благословение именем Господним; также распространено троеперстное сложение – благословение именем Святой Троицы. С таким жестом изображаются святители (то есть святые епископы, митрополиты и патриархи), а также преподобные и праведные, имевшие священный сан. Например, святитель Иоанн Златоуст, который был архиепископом Константинопольским; святитель Николай Чудотворец, архиепископ Мир Ликийских; преподобный Серафим Саровский… При жизни они каждый день благословляли этим жестом множество людей, а теперь с Небес благословляют каждого, кто обращается к ним с молитвой.

2) Ладонь праведника . Праведные люди изображаются с характерным жестом: открытой ладонью, обращенной к молящимся. Праведный человек – человек правды – открыт для людей, в нем нет никакого лукавства, никакой тайной злой мысли или чувства. Такими были, например, святые князья Борис и Глеб. Как известно, им предлагали убить их брата-предателя Святополка, но они предпочли сами погибнуть от рук братоубийцы, чем совершить такое бесчестное дело.

С раскрытой ладонью изображен и праведный Феодор Ушаков. Этот прославленный флотоводец отличался исключительной честностью и открытостью души. Он ревностно исполнял свой воинский долг и одновременно был милостив ко всем людям: своих подчиненных берег, как зеницу ока (за все время военной службы не отдал в плен ни одного матроса!), щедро благотворил многим нуждающимся. И даже врагов, бывало, спасал от смерти.

3) Две ладони, раскрытые на груди . Некоторые исследователи толкуют это как жест приятия благодати, другие – как молитвенное обращение к Богу. С таким жестом изображаются, например, праведный праотец Авраам, мать Пресвятой Богородицы праведная Анна, мученица Анастасия Римляныня.

4) Рука, приложенная к сердцу – жест, означающий, что святой высоко преуспел в сердечной молитве. Так иногда пишут преподобного Серафима Саровского. Так же изображается преподобный Василиск Сибирский, недавно прославленный святой, который жил в XIX веке, но по преуспеянию в сердечной молитве был равен древним пустынникам.

5) Руки, скрещенные на груди. С таким жестом пишут, например, преподобную Марию Египетскую. Вероятнее всего, это изображение креста по подобию того, как мы складываем руки, когда подходим ко Причастию, утверждая этим жестом свою принадлежность Христу, усвоение себе Его Крестной Жертвы. Вся пустынная жизнь преподобной Марии была подвигом покаяния, а незадолго до своей блаженной кончины она причастилась Святых Христовых Таин, говоря: «Ныне отпущаеши рабу Твою, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение Твое…».

Особую роль играет предмет в руках святого – по нему можно узнать, за какой подвиг прославлен святой или какое служение он нес на земле.

Крест в руках символически указывает на мученический подвиг святого. Это напоминание о крестных страданиях Спасителя, Которому подражают все мученики.

Апостол Петр держит в руках ключи от Царствия Небесного – те, о которых Господь Иисус Христос говорил ему: «Дам тебе ключи Царства Небесного» (Мф. 16, 19).

Стиль (заостренная палочка для письма) – принадлежность евангелистов Матфея, Марка, Луки и Иоанна, а также пророка Давида, написавшего Псалтирь

Очень часто святые на иконах держат в руках книгу или свиток. Так изображаются и ветхозаветные пророки, и апостолы, и святители, и преподобные, и праведные, и новомученики… Книга – это слово Божие, проповедниками которого были они при жизни. На свитках написаны изречения самих святых или из Священного Писания – в наставление или утешение молящимся. Например, на свитке праведного Симеона Верхотурского написано поучение: «Молю вас, братие, внемлите себе, имейте страх Божий и чистоту душевную».

Святой праведный Феодор Ушаков держит в руке свиток с утешительной надписью – его собственными словами: «Не отчаивайтесь! Сии грозные бури обратятся к славе России».

По предмету, который держит в руках святой, часто можно узнать о том, чем он занимался во время земной жизни. Изображаются те занятия , которыми святой особенно угодил Богу, которыми он прославлял Его имя. Например, великомученик целитель Пантелеимон держит в руках ларец с лекарствами и лжицу (длинную узкую ложку) – он был искусным врачом, а когда уверовал во Христа, стал исцелять Его именем даже безнадежно больных людей, и многие из них благодаря чудесному исцелению пришли к вере.

Святая Мария Магдалина, одна из жен-мироносиц, пришедших ко гробу Христа, чтобы помазать Его тело миром, изображается с сосудом в руках, в котором она несла миро. А в руке у святой Анастасии Узорешительницы сосуд с елеем, с которым она приходила к узникам в темницы.

Святые иконописцы Андрей Рублев, Алипий Печерский и другие изображаются с написанными ими иконами.

У святого праведного Иоанна Кронштадтского в руке Потир, Евхаристическая Чаша – символ литургического служения. Известно, что отец Иоанн был пламенным служителем Божественной литургии. На богослужениях, которые он совершал, люди плакали, испытывали сильное покаяние, чувствовали укрепление в вере.

Преподобные Серафим Саровский, Нил Сорский, Зосима Верховский держат в руках четки. По четкам, которые называют «мечом духовным», монахи совершают непрестанную молитву, и потому этот предмет является символом молитвенного подвига.

Основатели или ктиторы (благотворители) иноческих обителей часто держат в руках храмы. Например, преподобномученица Великая Княгиня Елисавета Феодоровна изображается с одним из храмов Марфо-Мариинской обители. Великая равноапостольная княгиня Ольга тоже держит в руках храм – в знак того, что она построила первую церковь на Руси.

Необычный предмет в руках у праведного Симеона Верхотурского – удочка. Казалось бы, может ли быть особенно угодным Богу такое занятие, как рыбная ловля? Однако именно во время рыбной ловли, в глубоком уединении святой Симеон усердно молился Господу – «выну (то есть всегда, постоянно) мысль к Богу имел еси… да не удицею греха уловлен будет от вселукавого врага спасения нашего», как говорится в службе ему.

Вот только одна деталь иконы – жест, – но как много она говорит о святом! По ней мы можем узнать о его служении и главном подвиге, получить благословление или наставление от святого. Как в жизни по некоторым жестам мы можем догадаться о чувствах и мыслях человека, так и каноническая икона, если мы умеем понимать ее символы, живо передает нам мысли и чувства святых.

5. Изображение пространства. Пространство в иконе изображается при помощи принципа обратной перспективы. Это один из наиболее известных иконописных законов, теоретически его обосновали такие выдающиеся ученые, как о. Павел Флоренский, Б.В. Раушенбах и другие. Суть этого закона заключается в том, что точка схода, имеющаяся на линии горизонта линейной перспективы выносится как бы на самого зрителя и соответственно все диагональные сокращения в глубину, на иконной плоскости расходятся. Получается сзади (к фону) ближе, чем спереди. И это логично. Композиция иконы как бы вовлекает нас в божественное пространство со всех возможных сторон. Фигуры на иконах как бы развернуты – обращены к зрителю. Таким образом, икона является как бы прожектором высшего мира, светящего в мире земном, тварном. Использование обратной перспективы или однородного непроницаемого фона как бы приближало зрителя к изображенному образу, пространство иконы словно выдвигалось навстречу вместе с помещенными на нем святыми.

Обратная перспектива изображает предмет цельным, в совокупности всех своих внешних характеристик; представляет все его грани, минуя «естественные» законы визуального восприятия. Предмет предстает не таким, каким он видится, но таким, каким он мыслится.

Важнейшая пространственная характеристика изображения в обратной перспективе – сфера. Она символизирует место вечного пребывания, рай.

На иконах рай часто изображается в виде круга (овала).

Сферы 1 и 2 (Рис. 1) – это высшие иерархические зоны иконописного изображения, связанные с темой Небесного Царства. Персонажи притчи, проникая в эти сферы или даже приближаясь к ним, делаются выше ростом, словно попадают под увеличительное стекло. Низшая иерархическая зона «4» (ад) представляет фигуры малыми, незначительными.

6. Время. С точки зрения православной традиции, история делится на две части – эпохи ветхого и нового завета. Событием, которое разделило историю, явилось рождение Иисуса Христа – воплощение (Бога-Сына) в человеческом облике для указания заблудшим пути к спасению. До сотворения мира не было и времени. Время, как сотворенный Богом носитель изменений, к самому Богу не приемлем. Время «началось» когда Бог создал мир. Оно началось и кончится, когда наступит второе пришествие Иисуса Христа, «когда времени больше не будет». Таким образом, и само время оказывается чем-то «временным», преходящим. Оно как лоскут, «кусочек» на фоне вечности, на котором Бог реализует свой промысел. А каждое событие в жизни людей является выражением всемогущества Божия, но никак не результатом самодеятельности людей. Земная жизнь человека – промежуток между сотворением мира и человека и вторым пришествием, это лишь скоротечное испытание перед вечностью, когда времени больше не будет. Прошедших это испытание ждет жизнь вечная. Святые, изображенные на иконах, уже сподобились вечной жизни, в которой нет движения и изменения в обычном смысле. Они уже не имеют веса, их взгляд – это взгляд из запредельного мира. Таким образом, изображения на иконах не подразумевают временной локализации в традиционном понимании.

Время в иконописном изображении это также – движение фигур. Движение в иконе передается посредством иконографических формул.

Иконографические формулы, лежащие в основе композиции иконы могут включать формулу диалога (передачи благодати) и формулу явления (предстояния). Этот список может быть дополнен формулами «трапезы Богообщения» и шествия. Названные композиционные схемы могут присутствовать в изображении в свернутом и развернутом виде, взаимодействовать между собой, сливаться, трансформироваться одна в другую. «Иконографическая схема в иконе по своему смыслу может быть приравнена к обрядовой формуле, которая может видоизменяться – расширяться или сокращаться, составляя более развернутый, торжественный, или более сокращенный будничный вариант».

Центральная фигура является объектом молитвы, поклонения (зрителей и изображенных на иконе) – моленный образ и изображение молитвы. Она выражает богословскую идею откровения.

Схема явления лежит в основе большинства других иконографических схем: «Троица», «Преображение», «Вознесение». В скрытой форме она присутствует в изображениях «Крещения», «Снятия с Креста», «Сошествия во ад», в клеймах житийных икон. Эти иконы показывают Образ, подобием которого мы призваны стать.

Формула диалога. Фигуры обращены друг к другу, когда вступают в контакт без посредства центрального звена. Эта схема так же лежит в основе многих икон: «Благовещение Пресвятой Богородицы», «Благовестие Праведной Анне», «Сретение». Данную формулу можно видеть в изображениях воскрешения, исцеления. Такая схема передает учение о передаче Благой Вести – Евангелия. Она раскрывает тему «святого собеседования» и показывает, каким образом следует воспринимать божественное благословение и Откровение.

Эти два композиционных принципа лежат в основе большинства иконных композиций.

При этом в иконах «явления» сохраняется принцип диалога – от изображенного на иконе к зрителю и от зрителя к изображенному. Так же и в иконах «диалога» можно усмотреть явление. Поэтому следует говорить о едином принципе композиционного построения икон. Только в одном случае мы имеем предмет – как образец, а в другом – действие как образец действия.

7. Разномасштабность изображения. На первый взгляд разновеликость изображенных персонажей на одной иконной плоскости кажется архаическим пережитком, но на самом деле это выражение понятия иерархичности. Для того, чтобы сконцентрировать внимание на том или ином сюжете, для обозначения духовной доминанты иконописец увеличивает персонаж, зачастую придавая ему монументальные признаки. Или наоборот уменьшая какие-либо детали, доводя их до камерности. В целом же икона, как правило, смотрится монументально из-за силуэтности, лаконичности и отсутствия линии горизонта на иконописной плоскости.

8. Надписи. Чаще всего надписи отводится пояснительная роль. Это объясняется тем, что не всегда возможно выразить красками то, что доступно слову, изображение всегда нуждается в пояснении. В связи с этим, в зависимости от содержания иконы и истории ее создания надписи могут быть:

Имена Христа и Богоматери, переданные в сокращении (теонимограммы);

Имена святых, или агионимы;

Наименования событий;

Тексты на свитках или Евангелии, имеющие литературный источник;

Тексты в клеймах иконы, следующие в своей основе житийным т другим литературным источникам;

Тексты молитв, помещаемые на полях иконы или включенные в композицию изображения;

Пространственные тексты к изображенным событиям, включенные в композицию;

Надписи на обороте доски, относящиеся к описанию иконы;

Тексты, обращенные к святому или Богоматери владельца или автора иконы.

Нередко надпись рассматривается как элемент живописи, значение которого состоит в украшении основного изображения или в декоративном заполнении фона.

Итак, мы отметили, что икона строится по принципу текста – каждый элемент ее прочитывается как знак. Нам известны основные знаки этого языка: сюжет, цвет, свет, жест, изображение пространства, время, разномасштабность изображения, надписи. Но процесс прочтения иконы не складывается только из этих знаков, как из кубиков. Важен контекст, внутри которого один и тот же элемент (знак, символ) может иметь довольно широкий диапазон толкования. Процесс прочтения иконы не может заключаться в нахождении универсального, единственно верного ключа, здесь необходимо длительное созерцание, участие не только ума, но и сердца. Особо близко это к нашим славянским народам, которым, по мнению Иоанна Экономцева, свойственно «образно-символическое восприятие мира,… стремление достигнуть абсолюта, причем сразу, немедленно, одним усилием воли». [Игумен Иоанн Экономцев «Православие, Византия, Россия». М., 1992]. Икона – это книга, в которой не требуется перелистывать страницы.

При помощи перечисленных символов-знаков икона раскрывает свое содержание на универсальном, понятном каждому языке, являясь подлинным руководством на пути христианской жизни, в молитве: она указывает нам как мы должны себя вести, как разумно управлять своими чувствами, через которые входят в душу человеческую соблазны. Именно через такую понятную, независимо от языковой и национальной принадлежности, форму церковь стремиться помочь нам в воссоздании нашей истинной, неискаженной грехом природы. Таки образом, цель иконы – направить все наши чувства, так же как и ум и всю нашу человеческую природу, к ее истинной цели – на путь преображения и очищения.